Воробьев все же уходит?

Когда почти год назад Петр Воробьев, изрядно поколебавшись, все же принял решение продолжить работу в Ярославле, он вряд ли мог предположить, что обрекает себя на испытания, от которых судьба и собственная квалификация успешно хранили его на протяжении двадцати лет тренерской работы. Превозносимый одними и нещадно критикуемый другими (как и положено неординарной личности, находящейся на виду), Воробьев являл собой пример "благополучного" специалиста. Тренерская судьба такова, что постоянно быть на коне невозможно, будь ты хоть трижды заслуженный. Разница между наставниками заключается в том, что одни периодически с этого коня соскакивают, тогда как другие, запутавшись в стремени, со всего маху падают на землю. Петр Ильич, поработавший в Риге, Москве, Франкфурте и на протяжении пяти лет в Ярославле, явно принадлежал к первой категории.
Умение отступить, не потеряв лица, - это целое искусство. Воробьевское "Торпедо", обменявшее в 98-м "золото" на "бронзу", сделало это с достоинством и солидно. Аналогичное явление десятки раз можно было наблюдать в миниатюре: "Торпедо" конца 90-х нередко выступало на площадке "вторым номером", но за редчайшим исключением держало происходившее под контролем и в итоге добивалось нужного результата.
Хоккейная Россия (от рядовых болельщиков до матерых профессионалов), воспитанная на принципиально иной игровой эстетике, "ярославскую аномалию" и ее творца понимать отказывалась, а потому откровенно не принимала. Отечественная школа хоккея из поколения в поколение ставила на атаку, вследствие чего практикуемая Воробьевым "закрытая модель" с "капканами" в средней зоне, вязкой борьбой у бортов и игрой в углах площадки многих не просто раздражала, хуже того, расценивалась как некое предательство национальных интересов. Принцип "победителей не судят" в данном случае не срабатывал: ТАКИХ победителей судили, причем судом скорым и неправым. Любой уважающий себя московский хоккейный авторитет считал хорошим тоном при удобном случае попенять в печати Воробьеву на его "антихоккей". Неудивительно, что любая осечка ярославцев служила для этой своеобразной "хоккейной инквизиции" дополнительным аргументом в борьбе против "ереси". Нынешний сезон не стал исключением.
Впрочем, все позади. Во время нашей беседы Петр Ильич казался уже чуть отошедшим от стресса плей-офф, был бодр и по обыкновению рассудителен. И вообще, выглядел так, как и положено выглядеть человеку, на днях собирающемуся в отпуск.
- Сначала вопрос, который вам наверняка задал бы любой болельщик: что случилось с командой в полуфинале? По сути, в плей-офф мы видели два "Локомотива". Первый убрал с дороги грозных казанских "барсов" и задал жару омским "ястребам". Второй был бит теми же "ястребами" под ноль, после чего уступил "бронзу" Череповцу. Который из них настоящий и в чем причина столь разительной перемены?
- Пока силенок хватало, команда боролась. Но нас подвела слишком короткая скамейка запасных. Одни и те же люди не могут беспрерывно тянуть лямку. Накапливается усталость, дают о себе знать травмы. А заменить выбывших, оказывается, некем. Молодежь 1981 - 1982 годов рождения просто не в состоянии "вытащить" такое количество напряженнейших матчей, которое присутствует в плей-офф - ни физически, ни психологически. Да и в мастерстве им еще расти и расти.
Нас здорово подкосили травмы. Из первого звена выпал Саша Ардашев, эта потеря для команды стала просто сумасшедшей. Накануне плей-офф получил травму Паша Воробьев и играл с больным коленом, которое то и дело опухало. В Казани травмировался Горохов. Сначала мы думали, что он вообще не сможет играть до конца сезона. Илья все же вернулся, но действовать в полную силу, конечно, не мог. Повреждения вывели из строя Горшкова и Марьямса, с трещиной играл Евстафьев, нездоров был Бут. Конечно, мы не плакались. Но все это не могло не сказаться на результате.
Отдельный разговор - вратари. Тортунов не выручил, а Подомацкий оказался просто не готов. Наставник питерского СКА Рафаил Ишматов еще до начала сезона сказал мне: "У кого окажутся посильнее вратари, того и ждет удача в плей-офф". Прав он оказался. До сих пор вспоминаю этот гол во второй домашней игре с Омском, который забил нам молодой защитник Кольцов: шайба "пешком" в ворота закатилась. А "Северсталь"? В Череповце ведь хозяева действовали предельно просто: навал, здоровые мужики бегут на "пятак", добивают. Я это предвидел, поэтому еще утром на раскатке предупреждал Тортунова: "Боря, фиксируй шайбу!" Получилось так, что оба раза нам забивали практически с "ленточки" - обидно это!
- Стало ли фатальным преимущество своей площадки, которое имел в полуфинале "Авангард"?
- Мы должны, обязаны были все решить в четвертой игре, которая проходила здесь. Но кто-то не попал в пустые ворота, кто-то где-то недобежал, кто-то пропустил гол, который никак нельзя было пропускать. А ведь у нас были все предпосылки для того, чтобы "зацепить" этот матч. До того, как забить, Омск и по воротам-то нашим толком бросить не мог. И вдруг - получите...
- Претензии по самоотдаче в плей-офф у вас к кому-нибудь из игроков были?
- Я все время ребятам говорил: хоккей - это как скоропортящийся продукт. Мы, тренеры, между прочим, уже давно жили в рыночной экономике. Выиграл - тебя холят и лелеют. Проиграл - тут нас могут "попросить", забыв про все твои былые достижения. Вот я и убеждал хоккеистов: каждый матч - это шанс для вас. Блеснешь где-то - и можешь сгладить допущенные ранее ошибки. А плохой игрой, наоборот, сам себе яму выкапываешь. Самоотдача у нас была на уровне, ребята боролись и старались делать все, что могли. Другой вопрос, всегда ли это получалось? Конечно, не всегда. И не у всех.
- Показалось, что "Северсталь" была все же посильнее "заряжена" на бронзовые медали...
- Знаете, для Череповца "бронза" стала достижением, о котором они раньше и мечтать не смели. Поэтому какое-то психологическое преимущество в этом плане у "Северстали", безусловно, было. А у наших ребят после неудачи в полуфинале произошел определенный надлом: все-таки рассчитывали на большее. Тем не менее на повторную игру нам их удалось хорошо настроить. Жаль, чуть-чуть недотянули.
- Кто из ваших подопечных оставил по итогам сезона наиболее благоприятное впечатление своей игрой и отношением к делу?
- В защите, безусловно, Красоткин. У нападающих хорошо смотрелось звено, в котором выступали Воробьев, Скугарев и Бут. Последний значительно прибавил: много забивал и в целом действовал довольно ровно. Скугареву пришлось потруднее: все-таки новый коллектив, и впервые он столкнулся с такими нагрузками. Паша Воробьев провел очень непростой сезон, порой выходил на лед с травмами, но по большей части выглядел хорошо.
Молодец Саша Ардашев. Я понял, что ошибся, отказываясь поначалу от него. Когда меня вернули, я честно сознался в этом и извинился перед ним. И Литвиненко тоже молодец: очень большую пользу принес и команде в целом, и тем молодым ребятам, рядом с которыми играл, - Крюкову, Суглобову. Парни, глядя на него, прибавляли в мастерстве. Для Литвиненко, по-моему, вообще не составляет проблемы игра с любыми партнерами. Что очень характерно для Виталика - на него всегда можно положиться в критической ситуации. Вы видели, что он выходил у нас и в меньшинстве, и шестым полевым игроком, когда надо было спасать игру.
- Что скажете о селекционной работе?
- Перед началом сезона у нас оказалось около семидесяти человек - это, конечно же, было слишком много. Но не секрет ведь, что в прошлом году у "Торпедо" были серьезные проблемы с финансированием, и поэтому многие ребята не спешили продлять контракты - их можно понять. Еще до того, как ситуация нормализовалась, мы уже вовсю начали искать народ - и брали всех, кто сам изъявил желание к нам перейти. Уже ближе к началу чемпионата, когда распространилась информация, что в Ярославле с материальными условиями все в порядке, нам удалось привлечь ряд классных игроков. Но их, к сожалению, было не так уж много. Были в селекции и упущения, и ошибки, которые стали видны уже после. Того же Ильина взяли, а человек так толком и не сыграл.
- Задача непременно занять призовое место не казалась вам изначально завышенной? Возможно, стоило год отдать на становление коллектива, ведь по сути у нас строилась новая команда.
- Согласен. Скажу больше: с самого начала и сам был убежден, что "Локомотив" - это команда будущего года. Вот окрепнет молодежь, наладятся игровые связи, и тогда можно будет решать большие задачи.
- Ушедший сезон был, наверное, самым драматичным в вашей тренерской биографии?
- Да уж. Я всегда очень переживаю за результат. Не раз говорил ребятам: допустим, проиграли вы на выезде - представьте, с какими лицами вернетесь домой. Вся родня, все болельщики ждут. Столько людей верят в вас, потому что привыкли к победам и хотят видеть вас именно победителями, а не слабаками. Подумайте о них! Жизнь сейчас не сахар, многие люди просто бедно живут. Они, может быть, последние гроши за билет отдают, чтобы посмотреть на вас - упитанных и здоровых. Так не играйте же спустя рукава, не доводите болельщиков до такого состояния, что им после игры захочется кирпич в наш автобус бросить! После поражения от "Северстали" я три дня провел дома и не появлялся нигде. Потому что мне стыдно было людям в глаза смотреть.
- Планы на будущее не раскроете? Где планируете работать - в России, в Европе?
- А вы меня, что, уже сняли, да? (Смеется). Мой контракт с "Локомотивом" действует до 30 июня. Значит, буду работать. А что дальше - посмотрим. Сейчас вот в отпуск собираюсь. Думаю, что бы ни говорили, потрудились мы в этом сезоне неплохо - как и в прошлые годы.
- Бытует мнение, что тренеру не следует засиживаться на одном месте больше четырех - ну максимум пяти лет.
- Не знаю. Игроки ведь меняются: одни уходят, другие приходят, а раз так - значит, появляются новые впечатления и обстановка сама по себе не остается прежней. По-моему, дело не в месте работы, а в том, какой путь, какое направление ты для себя в этой работе избрал.
- Вы - коренной москвич, но в столице гость не частый.
- Верно. В Риге отработал двадцать лет - сначала как игрок, потом как тренер. Вернулся в Москву в начале 90-х. В 93-м получил от "Динамо" квартиру в Митино - и вскоре уехал на подписание контракта в Германию, а когда, отработав там, возвратился в Россию, то уже через три дня приступил к работе в Ярославле. Так что в течение шести лет использовал свою московскую квартиру как склад, пока не получил новую, на Краснопресненской - спасибо, конечно, руководству "Торпедо": клуб помог с приобретением хорошего жилья.
- А от Ярославля какие-то нехоккейные впечатления остались?
- Так у меня ведь и жизни-то другой, кроме хоккея, не было. Когда сняли здесь по ходу сезона с "главного", жена сказала такую вещь: "Петя, мы потеряли работу, но я приобрела мужа". Четко и точно. Но я вообще-то так устроен, что не люблю долго без работы сидеть. Когда от первой команды отстранили, с молодежью занимался, с пацанами возился - 87-й год рождения. Мне это необходимо.
- Стало быть, за пять лет так с городом и не познакомились?
- Нет, представьте. Правда, когда в межсезонье приезжал старший сын, гуляли по Ярославлю, фотографировались у памятников старины, у церквей. На Стрелку сходили. А так, чтобы основательно осмотреться - не довелось. Я вот все порывался съездить в монастырь на Толгу - так и не сумел за пять лет выбраться. Физически не успел.
- Жена и младший сын не жаловались: мол, скучно в Ярославле?
- Они у меня дисциплинированные. Им хорошо там, где работает отец и кормилец.
- Книги какие читаете?
- Замечаю страшную вещь: с годами не могу воспринимать литературу, если она не дает мне каких-то новых мыслей по работе. В плане психологии, например. Постно как-то. До Германии перечитывал Бунина: греет душу и слог великолепный.
- Работая в Германии, язык освоили?
- Меня послали на курсы - клуб оплачивал. Так что потом уже мог объясняться без переводчика. А вот, например, латышским не владею - к моему стыду. Наверное, это характерная для многих русских людей черта: раз не заставляют, значит, можно не напрягаться.
- У вас есть какая-то мечта в жизни?
- Мечта... Медалей, по-моему, навыигрывал уже всяких. Разве что олимпийского "золота" не хватает до полного счастья. А так, по жизни - сына вот младшего вырастить надо.
- Природу любите?
- Так, копаюсь помаленьку в саду. Вишню посадил - выросла красивая такая, кудрявая. А вот когда из Германии уезжали, хозяева, у которых мы жили, подарили Нине, супруге, на день рождения целую корзину луковиц роз. И все они прижились у нас на даче, представляете?

Олег Пирожков
газета "Северный край"