Александр Гутеев:"Буду тренировать вратарей"

...В свое время один музыкальный критик заметил: Пол Маккартни мог бы за всю свою жизнь не написать ничего, кроме "Yesterday" - и все равно навсегда вошел бы в историю мировой поп- и рок-музыки: настолько виртуозной получилась эта широко известная композиция, вот уже тридцать с лишним лет удерживающая пальму первенства по количеству вариаций на ее тему. Однако великий экс-битл и не думал останавливаться на достигну-том: в дальнейшем в его творческой мастерской родился не один десяток мелодий, ставших хитами.
...Голкипер Александр Гутеев мог бы, наверное, не провести за "Шинник" ни одного матча после сезона 1996 года - и все равно навсегда вошел бы в историю клуба и всего ярославского футбола: настолько велик был вклад этого человека в триумф нашей команды пятилетней давности. Одна-ко скромный и уравновешенный профессионал Гутеев мечтал играть и быть полезным: и за последовавшие пять лет десятки и десятки раз выручал "Шинник", спасая ворота порой в безнадежных ситуациях.
Хороший вратарь - половина команды. Но не Господь Бог. И в конце 90-х Александру вместе с "Шинником" довелось испытать и разочарование, и падение в первый дивизион. А еще были травмы - и травмы серьезные, после которых иные вешают бутсы на гвоздь.
Гутеев прошел и преодолел все. Остался с клубом. А сейчас, осенью 2001 -го, поднимается в элиту во второй раз в жизни - опять вместе с "Шинником". И - уходит. Уходит с поля, но не из футбола и не из ярославской команды, ставшей для него по-настоящему своей.
Мы беседовали с Александром, который собирался пойти на хоккей - посмотреть "вживую" матч "Локомотива".
- Решили отдать дань уважения коллегам-спортсменам?
- А я вообще хоккей люблю. И косвенно с ним связан: сын, которому 11 лет, занимается в хоккейной школе ЦСКА. Он у меня парень крупный - играет защитником. Правда, не все пока идет гладко: другие ребята в их группе тренируются уже по пять-шесть лет, а мой - всего лишь второй год. Но старается. Главное - ему это нравится.
- Вы, наверное, уже успели побывать на ярославской "Арене" в день ее официального открытия?
-Да, конечно. Впечатляющее зрелище. Думаю, Ярославль заслужил такое сооружение - и хоккеисты, и их болельщики.
- А какой из. футбольных стадионов, на которых вам довелось побывать, запомнился больше других?
-Наверное, "Ноу Камп" в Барселоне. (Улыбается). И еще "Велодром" в Марселе...
- С домашней ареной "Олимпика" воспоминания у вас, надо по-лагать, связаны не самые приятные.
- Это еще мягко сказано. Тогда с ЦСКА приключился форменный кош-мар. Но что было - то было, никуда от этого не денешься.
- С того дня прошло девять с лишним лет: как говорится, давно все быльем поросло.
- Не скажите: в разговорах нет-нет, да и возвращаемся к тем самым марсельским "0:6". Не наш тогда был вечер, не наш... В последних двух мячах, считаю, есть моя прямая вина - вообще же ЦСКА тогда попал под пресс, под каток - как хотите называйте. Кстати, впоследствии "Олимпик" выиграл Лигу чемпионов.
- В еженедельнике "Футбол" отчет о поражении армейцев был озаглавлен "И провезли их мордой по асфальту..."
- Помню, помню.
- Обиделись тогда на журналистов?
- А что обижаться-то? Как было, так и написали.
- Сейчас отечественные футболисты стали более впечатлительными: чуть что - "обет молчания"...
- Вообще-то и спортсменов, и репортеров можно понять. Разумеется, "каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны" - это еще классик сказал. Никому не нравится, когда после неудачи ему "пихают" со всех углов. Но требовать, чтобы тебя превозносили после разгромных поражений, тоже по меньшей мере наивно...
- Давайте лучше о победах: у "Шинника" нынче праздник. О чем думаете в эти дни лично вы? Вспоминаете 96-й?
- Не без этого. Сравниваю, провожу параллели. Тогда у нас выдался тяжелейший сезон, хотя и очень интересный. В этом году сразу создали задел, постоянно лидировали. Но этот отрыв тоже потребовал немалых усилий - работа, борьба... Разве что нервное напряжение не было таким сумасшедшим, как в 1996-м: благодаря ровной игре и стабильному пополне-нию копилки очками мы, в общем-то, имели право на ошибку- и психологически такое положение вещей переносить было полегче. Мы довольно уверенно шли к цели, и в конце концов стало ясно: оформление путевки в элиту - вопрос времени.
- Пять лет назад все решалось в последних матчах...
- Да, на протяжении восьми-девяти заключительных туров - солидная дистанция! - мы фактически не могли позволить себе не то, чтобы проиграть - даже ничьи были подобны медленному самоубийству. Вспоминаю предматчевые установки Анатолия Федоровича Полосина - всякий раз он начинал со слов: "Эта игра для нас - самая важная в жизни..." И так на протяжении всего второго круга. Мы ведь стартовали тогда натужно: одно время находились даже на 17-м месте. И все-таки решили задачу.
- Получается, тогда эмоциональное восприятие успеха было острее, чем сейчас?
- В какой-то мере - да, безусловно. Никогда не забуду заснеженный стадион в Ярославле, до отказа заполненные трибуны, поддерживающие нас, и дикую, безудержную радость: мы все-таки сделали это! Сейчас глав-ное ощущение: команда добросовестно отработала задание и взяла свое. Хотя, повторюсь, нелепо представлять себе, что дорогу длиной в тридцать с лишним туров мы прошли прогулочным шагом. Между прочим, я подме-тил любопытную вещь. О том, что "Шинник" стал недосягаемым для спартаковцев Нальчика, мы узнали в самолете. Получается, взлетели командой первого дивизиона, а приземлились - клубом премьер-лиги... (Смеется).
- Что явилось ключевыми точками сезона?
- В первую очередь, на мой взгляд, победа в Краснодаре. Тогда нам удалось тормознуть амбициозную "Кубань" - именно после матча с "Шинником" краснодарцы попали в полосу неудач, которые фактически исключили их из числа реальных претендентов на путевки в элиту. Кроме той игры, запомнились встречи с "Ураланом", "Амкаром"...
- Какими были для вратаря Александра Гутеева пять лет с 96-го по 2001-и?
- Если честно, осталось чувство недоудовлетворенности, что ли... Тог-да, осенью 1996-го, я ощущал громадный подъем, потрясающую уверенность в собственных силах, желание идти вперед, расти как футболист. А потом была эта нелепая травма, полученная на предсезонном сборе, по-следствия которой мучили меня в течение двух лет. Долгое время я элементарно не мог тренироваться в полную силу. Операция прошла не слишком удачно, реабилитационный период затянулся до середины сезона-98... Зна-ете, это время я считаю потерянным для себя как вратаря. Грустно, но это так. Где бы совершенствоваться, а я чуть ли не деградировал.
- По-моему, вы слишком строги к себе.
- Не знаю, мне кажется, что вышло именно так. "Шинник" набирался опыта в высшей лиге, а я как будто застыл на какой-то отметке - и все.
Шанс представился в 99-м, но после двух лет простоя я чувствовал себя уже далеко не так уверенно, как прежде. Да и у команды, как вы помните, дела тогда не ладились: все закончилось расставанием с "вышкой". В этом плане у меня есть масса претензий и к себе самому, но ничего не поделаешь - видно, так было угодно судьбе.
- В ваше возвращение в строй в середине прошлого сезона после сложной операции верили немногие...
- Понимаю. Это было словно второе рождение - честно говоря, в какой-то момент я был почти уверен, что закончил с футболом. Да и врачи сказа-ли: желательно подумать о завершении карьеры, чтобы потом не пришлось кусать локти.
- Но вы все-таки вернулись.
- Во-первых, лечение принесло положительные результаты. И вообще эта пауза, наверное, пошла мне на пользу. В перерыве между первым и вторым кругами мне позвонил Александр Михайлович Побегалов и предложил приехать в расположение "Шинника". Помню, я поначалу выразил сомнение в том, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное: все-таки 8 месяцев без практики, растренированный. Но тренер убедил меня: "Ты хотя бы попробуй..." И я решился: терять все равно было нечего. Да и "Шинник" за годы выступлений здесь стал для меня фактически вторым домом. Подумал: чем смогу - помогу, а там видно будет.
- Ожидали, что болельщики встретят ваше возвращение столь тепло?
- По правде сказать, нет. Я вообще очень благодарен ярославским любителям футбола за то отношение, которое ощущал к себе все время. Порой даже откровенно удивлялся реакции публики: чем, думаю, заслужил такое расположение? Болельщик ведь по природе своей максималист: хочет, что-бы его команда всегда побеждала. А после неудачной игры готов высказать своим недавним любимцам много нелицеприятного. Тем радостнее, когда, оглядываясь назад, не можешь вспомнить ни одного злого выкрика, ни од-ной оскорбительной реплики в свой адрес. Хотя нередко моя игра заслужи-вала критики. Еще раз хочу сказать поклонникам "Шинника" спасибо.
- Когда только-только появились в Ярославле, планировали, что задержитесь здесь надолго?
- Футбольная жизнь непредсказуема. С другой стороны, я по натуре не любитель часто менять места работы. По сути в моей карьере были три вехи: "Торпедо", куда я попал сразу после футбольной школы в 1984-м и где пробыл до 1988-го, потом с 1989-го по 1994-й - ЦСКА (пару месяцев, проведенных в краснодарской "Кубани", в расчет не беру), а затем - "Шинник". Мне очень понравилось здесь. Я ни разу не столкнулся в Ярославле даже с каким-то намеком на непорядочное отношение. А когда тебя уважают как спортсмена и личность - это, согласитесь, приятно. Нравился и сам тренировочный процесс: у каждого наставника можно было почерпнуть что-то новое. Ну и, конечно, отношение болельщиков...
- А какова была предыстория вашего перехода в "Шинник"?
- Еще в середине сезона-94, когда я выступал за ЦСКА, мне позвонил возглавлявший тогда "Шинник" Игорь Семенович Волчок и предложил перебраться в Ярославль. Но я тогда собирался в Испанию: возник вариант с клубом первого дивизиона "Бадахос". Пробыл на Пиренеях около месяца, и поначалу все вроде складывалось нормально. Была устная договоренность с президентом "Бадахоса", а затем команда ушла в отпуск, я вернулся в Москву, и... руководство испанского клуба перестало подавать признаки жизни. "Не судьба", - решил я. Тем временем в ЦСКА на пост главного тренера пришел Тарханов, и вскоре дал понять, что не нуждается в моих услугах. Впрочем, расстались мы без скандалов. Чтобы поддержать форму, я отправился в Краснодар - благо, "Кубань" тогда тренировал Леонид Васильевич Назаренко, с которым я был хорошо знаком еще по ЦСКА. А как только сезон-94 закончился, на меня вновь вышли руководители "Шинника".
- На этот раз вы дали согласие.
- Да, понравился подход ярославцев к делу. К тому же в "Шиннике" уже играли мои давнишние знакомые: Андрей Иляскин, Андрей Соловцов - еще по юношам вместе выходили на поле, мы ведь все одного года рождения. Андрей Иляскин сказал: "Чего тянуть время? Люди здесь порядочные, задачи перед командой стоят самые серьезные, условия приличные. Приезжай". Я собрался и приехал - как видите, на целых семь лет.
- Пока на семь...
- Да. Видимо, нынешний сезон - последний в моей игровой карьере. Когда то и дело беспокоят старые травмы, трудно сохранять необходимую заряженность на борьбу. К тому же рядом появляется талантливая и амбициозная молодежь: зачем же загораживать ей дорогу? По моему глубокому убеждению, надо все делать вовремя - в том числе и уходить. Сейчас я заканчиваю ВШТ, и уже был разговор с руководством "Шинника" о том, чтобы с будущего сезона поработать здесь тренером вратарей. Надеюсь, необходимые задатки для этого у меня есть.
- За столько лет наверняка устали от бесконечных сборов.
- Вы знаете - нет. Время, проведенное на базе, можно и нужно использовать для того, чтобы концентрироваться на поставленной задаче. Это помогает лучше понять, чего тебе не хватает в профессиональном плане, над чем надо поработать дополнительно. Ничто не отвлекает от работы. Поэтому я не испытывал какого-то дискомфорта.
- У супруги, надо думать, другой взгляд на эту проблему...
- Жена у меня - настоящая бизнес-леди, человек очень самостоятельный. И потом, когда каждый твой приезд домой воспринимается как праздник- это тоже не так уж плохо. По крайней мере, не успеваешь надоесть друг другу... (Смеется).

Олег Пирожков

02.11.01