Сергей ЕРКОВИЧ -
боец с понятиями

Защитник Сергей Еркович, белорусский легионер, игравший последние четыре года за океаном в командах “Лас-Вегас” из Интернациональной хоккейной лиги и “Хамильтоне” из Американской хоккейной лиги, приехал в Ярославль и стал играть за “Локомотив”.
“МОГ СТАТЬ ФУТБОЛИСТОМ”
— Сергей, ты — последний из большой группы игроков, пополнивших в нынешнем сезоне ярославский клуб. Расскажи о себе.
— Я начал играть в хоккей случайно — должен был стать футболистом. Когда мне исполнилось 6 лет, мой отец, кстати, большой любитель футбола, решил, что мне пора заняться спортом. Но поскольку в футбольную школу минского “Динамо” брали только с семи лет, отцу пришлось отдать меня в хоккейную детско-юношескую спортивную школу “Юность”. Попал в спецкласс к тренеру Геннадию Ивановичу Бандурину. Окончив школу, уехал в Новополоцк, в команду второй лиги. Там отыграл два года. В 1993-м дебютировал в минском “Тивали”. В 1996 году, когда распалась МХЛ, мне позвонил Алексеев, предложил попробовать себя в Ярославле...
— В том сезоне “Торпедо” стало чемпионом...
— Я тогда собирался за границу. Главный тренер “Тивали” Андрей Михайлович Сидоренко (сейчас он возглавляет новокузнецкий “Металлург” ) предложил попробовать свои силы в финском клубе ТПС под руководством Юрзинова. В тренировочном лагере команды я пробыл два месяца. За это время познакомился с моим агентом Марком Гандлером. Он мне предложил поехать в Америку.
— Хотел там подзаработать?
— Не совсем. Первая цель, которую я ставил перед собой — попасть на драфт. Знаете, агенты в Минск не ездят, полагая, что все лучшие хоккеисты Белоруссии уже играют в России. А две другие задачи, которые ставил перед собой, — закрепиться в основе “Лас-Вегаса” и как можно более удачно отыграть сезон.
— Сумел их выполнить?
— Думаю, да. На следующем драфте меня, 23-летнего хоккеиста, выбрал “Эдмонтон Ойлерз” в третьем раунде под общим 68-м номером.
— Каким тебе, воспитаннику советской школы, показался североамериканский хоккей?
— Немного иным. Все хоккеисты очень хорошо подготовлены физически, сильно бросают, быстро бегают, много борются... Такие дела. После “Тивали” сложно было адаптироваться, несмотря на то что предсезонку я очень активно провел в ТПС и физически был готов нормально. Но уже через пару месяцев все стало на свои места: я как будто всегда там играл.
— А как к американскому образу жизни адаптировался?
— Лас-Вегас есть Лас-Вегас, что там говорить. Вот когда оттуда приезжаешь — адаптация проходит сложно. Там же отличные условия и для занятия хоккеем, и для отдыха...
— Отдыхал, конечно, в казино?
— Я считаю, что в казино должны играть люди, у которых много денег.
— Неужели ты не любишь острых ощущений?
— Люблю, но не при игре на деньги.
— Хорошо, вернемся к хоккею. После довольно успешного сезона в Америке...
— ...Пришло время заключать контракт с “Эдмонтоном Ойлерз”. Руководство клуба хотело, чтобы я начал играть в “Хамильтоне”, но мой агент настаивал на том, что если я не попаду в основу, то отправлюсь обратно в “Лас-Вегас”, где себя уже хорошо зарекомендовал. Генеральный менеджер пошел на принцип: либо “Хамильтон”, либо вообще контракт не подпишем. Мы решили не подписывать. Так что пришлось поиграть еще год в “Лас-Вегасе”. После этого заключил двухсторонний контракт с “Эдмонтоном” сначала на год, потом продлил его еще на один сезон. Правда, в основу не пробился — играл за “Эдмонтон Ойлерз” только в выставочных играх, и потому два года провел, играя за “Хамильтон”.
— Ты неплохо там отыграл последний сезон: 30 (2+28) очков в 69 встречах. Почему подался в Россию?
— Вы же знаете, что бюджет канадских клубов не такой уж и значительный, а в фарме они не могут обеспечить игроку даже нормального, по западным стандартам, прожиточного минимума. Для 19— 20-летних это хорошие деньги, но не для более возрастных, семейных игроков...
— А почему выбрали Ярославль?
— Это идея Марка, моего агента. Я знал, конечно, что в Ярославле есть хороший клуб с богатыми традициями, школой. До приезда сюда общался с Юшкевичем, Вишневским. Так что я был уверен, что здесь смогу плодотворно поработать, а на следующий год, может быть, предприму еще одну попытку закрепиться в НХЛ.
“ДРАТЬСЯ НАДО, ТАК ДЕРУСЬ!”
— Ты нелегко вписался в основной состав “Локомотива”. После успешно сыгранного турнира в Магнитогорске и трех первых игр чемпионата, в которых сумел и забить, и передачу сделал, ты вдруг оказался в запасе... Это совпало и со спадом игры “Локомотива”. В чем причина?
— У любой команды бывают неудачи. Я думаю, это вопрос психологии. Что конкретно случилось с “Локомотивом”, я не знаю — тут должны разбираться тренеры. Моя задача — выполнять их установки. А то, что я не играл... Тренеры мне объяснили это тем, что я пока не вписываюсь в командную игру, хотя я сам этого не замечал... Первые свои два очка я заработал при игре в численном большинстве. После того как мы начали проигрывать, нашему звену стали мало давать играть в большинстве. Но, наверное, самую большую роль в том, что я оказался вне основы, сыграли мои удаления. К сожалению, то, чему меня четыре года учили в Америке — не давать никому спуска, даже если это карается удалением, здесь не могу применить.
— Неужели?! Наоборот, все недоумевают, что такой габаритный хоккеист, как Еркович, столь безобиден на поле.
— Тяжело возразить. Здесь немного иные понятия о драках. В Америке, когда игроки бьются один на один или пятеро на пятеро, никто не влезает в драку. Если с тобой кто-то хочет подраться, то он предлагает это... А просто так подлететь и начать кого-то бить, по моим понятиям, неправильно. Но я ни разу не уходил от единоборств и не буду, потому что считаю, что каждый хоккеист должен уметь постоять за себя.
— За себя да, а за других заступиться? Вспоминаю недавний эпизод из игры с “Мечелом”, когда Ниживий бился с более крупным противником, а ты стоял рядом.
— Во-первых, никто из соперников к ним третьим не лез, и я не должен был встревать. Во-вторых, Саша сам начал драку, значит, на что-то рассчитывал. Да и к тому же бились они в перчатках, значит, не могли нанести друг другу серьезных травм...
— Драка действительно может завести команду?
— В Америке и в Канаде так было всегда... Как здесь — не знаю. В недавнем матче с омским “Авангардом” трое напали на одного — Лешу Горшкова. Где остальные-то наши были? Даже те, кто потом выскочил с лавки на лед, не вмешались в потасовку...
— А почему ты не попробовал в той ситуации превратить ледовую площадку в ринг?..
— Драка, подчеркну, по моим понятиям, может взбодрить команду, но драться надо, зная место и время.... В том эпизоде я не имел права выскакивать со скамейки. Но окажись я в тот момент на льду, я мог бы вызвать на бой любого соперника. Среди игроков из Омска не нашлось желающих, хотя я предлагал... Но это уже сейчас никому неинтересно. Обидно, что обо мне сложилось такое мнение: вот, мол, я не хочу драться, не заступаюсь за своих. Но еще глупее опровергать его — это надо подтверждать игрой... (И Сергей это блестяще доказал уже на следующий день после нашей беседы в игре с “Ладой”. Правда, полноценной драки тогда не получилось. Неслабый, в общем-то, соперник Ерковича Антипин, хорошо получив по физиономии, быстро ретировался. — А.Н.)
— Сергей ты производишь впечатление спокойного, сдержанного, рассудительного человека. У нас и в “Торпедо”, ныне “Локомотиве”, и в “Шиннике” играли белорусские легионеры, и они имели такой же поведенческий стереотип. Это что, национальная черта у вас, белорусов, или просто особенности твоего характера?
— Мне кажется, я стал таким сдержанным после четырех лет игры в Америке. А если анализировать особенности белорусского менталитета, то, наверное, во всем мире известно, что нас трудно вывести из себя, а вот если заденешь за живое, то берегись...
— Тебе удалось поиграть в сборной Белоруссии на чемпионатах мира, на Олимпиаде и в составе своих клубов в американско-канадских лигах. Понятно, что заброшенные шайбы для защитника не главный показатель, и все же какая из них для тебя стала самой запоминающейся?
— В составе национальной сборной самой памятной стала шайба, которую я забросил на Олимпиаде в Нагано в матче против России. Тогда, кстати, меня поставили на позицию нападающего. Для всех это было неожиданно. Когда я приехал в Лас-Вегас, то по всем местным каналам этот гол показывали даже больше, чем в России и в Минске вместе взятых. За клуб самые интересные матчи были в серии плей-офф. Побеждать в столь ответственных играх очень приятно. Такое со мной было в прошлом году в фарме “Эдмонтона”. Мы с Журиком (сейчас он играет в Омске) уже собирались на мировое первенство, когда начался плей-офф. Последние игры чемпионата мы проводили против фарма “Ванкувера” и проиграли — 2:4, 2:5. В первом этапе плей-офф мы встретились с ними же и… выиграли в серии 3:1, хотя все нам предрекали поражение всухую. Причем в двух играх мы одержали победу на выезде. Я тогда во втором матче забросил победную шайбу в овертайме. Она и запомнилась…
— И дальше твоя команда прошла? Или ты уехал?
— Нет, за границей высоко котируется клубный патриотизм, и если бы я уехал играть за сборную Белоруссии, то это бы обернулось большими неприятностями…
“БОЛЕЮ ЗА "СПАРТАК”
— В “Локомотиве” ты уже влился в коллектив? Может, успел с кем-то познакомиться поближе…
— Команда хорошая, но в ней много новичков, и чтобы все сдружились, нужно время. В гостиничных номерах я живу с Сашей Скугаревым… А так я считаю, что у меня хорошие отношения со всеми ребятами. Кого-то выделять не стоит.
— Условия, которые предложил тебе клуб, устраивают? Они лучше, чем в канадском фарме?
— Финансовые условия меня полностью устраивают.
— Хорошо, отвлечемся от хоккея. Ты женат?
— Я женился год назад в Минске. Татьяна, моя супруга, родом из Санкт-Петербурга, а познакомились мы с ней в Финляндии, там у нее мама живет.
— Успел ее перевезти в Ярославль?
— Да, клуб мне снимает квартиру.
— И как ты отдыхаешь?
— Когда жил в Канаде, очень любил играть в бильярд, боулинг… Здесь же мы почти все время на базе, с женой даже пообщаться времени не всегда хватает.
— Непривычно так работать?
— Я уже успел отвыкнуть от такой жизни. Но, надо сказать, для начинающих хоккеистов такие условия — самые подходящие.
— Твой идеал в хоккее?
— Конечно, Фетисов! Это величайший хоккеист…
— Есть клуб, за который ты болеешь?
— В хоккее нет, а в футболе — московский “Спартак”. За него нельзя не болеть, потому как он представляет нас на европейском уровне. Переживаю иногда за киевское “Динамо”, но только потому, что там играют два белоруса.
— Ты сказал “нас”…
— Я не считаю, что Белоруссия и России — две разные страны.
— Здешние болельщики сильно отличаются от североамериканских?
— Заокеанские любители хоккея терпимее относятся к неудачам любимых команд и не позволяют себе нецензурных высказываний в адрес игроков и уж, тем более, не швыряются в них бутылками. Но, с другой стороны, ярославские болельщики могут поддерживать даже более яростно.
— И напоследок, что вы пожелаете любителям хоккея?
— Не надо быть столь суровыми к своей команде. Мы сейчас находимся в стадии становления. Но, уверен, что еще не раз порадуем вас красивыми победами. Болейте и любите “Локомотив”!

Александр Набоков.